30 октября отмечается День памяти жертв политических репрессий. После вторжения в Украину их масштаб в современной России значительно возрос: по данным проекта "Поддержка политзаключенных. Мемориал", каждый день в РФ в среднем появляются пять новых преследуемых по политическим делам. Это люди, которых обвиняют, например, в оправдании терроризма, финансировании экстремизма, реабилитации нацизма. Но самое частое из политических обвинений 2025 года, по данным правозащитников – госизмена. Как правило, в этих случаях речь идёт о различных вариантах взаимодействия с Украиной.
Так же в выпуске: Служи отечеству! Отцам-одиночкам препятствуют в увольнении из российской армии, детей отправляют в интернаты. Комментируют журналистка издания "Верстка" Юлия Селихова и юрист Артём Клыга. Россия тонет в мусоре. В 30 регионах страны не хватает полигонов для бытовых отходов. Комментирует участник "Эколого-кризисной группы" Виталий Серветник
Проект Север.Реалии на основе данных Верховного суда РФ подсчитал, что за первое полугодие 2025 года в России по статье о госизмене (статья 275 УК) осудили 105 человек. По данным правозащитников "Первого отдела", за шесть месяцев этого года за госизмену, шпионаж и конфиденциальное сотрудничество с иностранцами осудили 232 человека, из них 177 - по статье о госизмене.
О том, как становятся политзаключёнными в современной России, по каким статьям их судят, и есть ли у них перспективы на освобождение в ближайшем будущем, Радио Свобода рассказал руководитель проекта "Поддержка политзаключенных. Мемориал" Сергей Давидис:
Это существенный рост, потому что год назад там было 700 с небольшим человек
– На сегодняшний день в списках политзаключённых – 1147 человек. Это существенный рост, потому что год назад там было 700 с небольшим человек. Но я бы не абсолютизировал эти цифры, потому что это только то количество людей, случаи которых соответствуют критериям Парламентской ассамблеи Совета Европы. Кроме того, мы ведём базу тех людей, которых лишили свободы с явными признаками политической мотивации и нарушением закона. И в этой базе на сегодняшний день уже 4500 человек. Когда удастся проанализировать конкретные обстоятельства дел, существенная часть этих людей тоже может быть названа политзаключёнными. Какая-то часть, возможно, нет, но это не отменяет политического мотива и незаконности лишения их свободы.
Потому что даже если каким-то формальным образом человек нарушил закон, протестуя против войны, протестуя против диктатуры и не имея других способов выразить свою позицию, своё несогласие, это не может считаться естественной ситуацией и просто приравниваться к нарушению законов в демократическом государстве. Это количество не включает украинских гражданских заложников, которые содержатся в России без всяких правовых оснований. Поэтому общее количество тех, кто лишён свободы в России с явными признаками политического мотива и незаконности, мы оцениваем не меньше чем в 11000 человек.
– Какие тенденции вы наблюдаете в методах, которые власти используют для репрессий? Что изменилось в 2025 году?
Растёт масштаб репрессий на оккупированных территориях Украины и в отношении украинских военнопленных
– Мы анализируем динамику репрессий и политически мотивированного лишения свободы. Уже который год репрессии на территории России остаются примерно на одинаковом уровне, то есть постоянно возбуждается примерно одинаковое количество новых дел. Если брать всё в сумме, то каждый день в стране появляется 5 новых уголовных политически мотивированных дел. И большая часть из них – 72%, оказываются связанными с лишением свободы. Одна из тенденций - то, что доля тех, кто в результате политически мотивированного уголовного преследования оказывается лишённым свободы, существенно выросла и достигла максимума за всё время, что мы наблюдаем за этой ситуацией.
С другой стороны, растёт масштаб репрессий на оккупированных территориях Украины и в отношении украинских военнопленных. Важную роль тут играет изменение тех уголовно-правовых инструментов, которые используются для репрессий, и тех статей, которые вменяются людям в рамках этих репрессий. На первое место впервые в этом году вышел такой инструмент политически мотивированного уголовного преследования как государственная измена. 20% новых дел возбуждается по обвинению в государственной измене. Это тяжкая статья. По ней практически никто не получает меньше 10 лет, в принципе, человек может получить до пожизненного лишения свободы.
Призывы к терроризму и оправдание терроризма, которое вменяется просто за слово – это 45% новых дел
При этом не меньшую роль в уголовном политически мотивированном преследовании играют обвинения в терроризме, терроризме в широком смысле, в комплексе террористических статей. Если госизмена – это одна конкретная статья, которая занимает первое место, то весь комплекс террористических статей – это терроризм, участие в террористической организации, участие в террористическом сообществе, финансирование терроризма и, конечно, призывы к терроризму и оправдание терроризма, которое вменяется просто за слово – это 45% новых дел. Это означает, что люди получают гораздо более длительные сроки, и это ещё один из факторов того, что число политзаключенных и вообще людей, преследуемых по политическим мотивам, неуклонно растёт.
– Какие регионы, по вашим данным, наиболее сильно затронуты политическими репрессиями, и кто чаще всего становится объектом политических преследований?
– Особому риску подвергаются жители оккупированных территорий Украины и украинские военнопленные. Практически 100% военнопленных, которые были взяты в плен в Курской области, подверглись уголовному преследованию и лишению свободы по обвинению в террористическом акте, что вообще абсурдно. Это террористическое законодательство не применимо к ситуациям вооружённого конфликта, военнослужащие могут преследоваться только за совершение военных преступлений. Но российская власть расценивает их правомерное вторжение в ходе боевых действий на территорию России как террористический акт и поголовно преследует этих людей по таким обвинениям.
Понятно, что уголовным преследованиям по обвинению в участии в террористическом сообществе и террористической организации подвергаются военнопленные, которые служили в ряде подразделений украинской армии, Национальной гвардии, которые в России необоснованно признаны террористическими – это "Азов", "Айдар" и другие подразделения. Фактически все эти люди тоже подвергаются уголовному преследованию. Масштаб репрессий на оккупированных территориях в отношении гражданских украинцев тоже гораздо выше, чем на территории России. А если брать Россию, то различия между регионами есть, но они не так существенны.
Можно выделить массив дел против людей, которые обвиняются в финансировании ФБК
Тем не менее, лидирует почему-то Дальний Восток, хотя объяснения этой тенденции у меня нет. Если говорить о социальных группах, которые преследуют - полноценный социологический анализ провести сложно, но можно выделить массив дел против людей, которые обвиняются в финансировании ФБК. Это уже больше сотни дел. В большинстве этих случаев люди получают наказания, не связанные с лишением свободы. Но на данный момент 16 человек лишены свободы по этим обвинениям. В общем, это совершенно массовая кампания.
С другой стороны, есть кампания против "участников" так называемого "Международного движения ЛГБТ". Она пока имеет не очень большие масштабы, но в отношении людей, которые организовывали совершенно легальную деятельность каких-то клубов, либо издавали книги, которые были сочтены распространяющими идеологию этого несуществующего движения, заведено больше 20 уголовных дел. Часть из преследуемых лишена свободы, и это тоже важный тренд. На прежнем уровне остаётся преследование "Свидетелей Иеговы", то есть никакие обстоятельства не мешают государству преследовать совершенно мирных людей по признаку принадлежности к придуманному экстремистскому сообществу.
Массово подвергаются преследованию те, кто совершал донаты в Украину
Ещё одно большое продолжающееся дело, о котором нельзя не сказать – это “Баймакское дело”. В разных регионах РФ продолжается вынесение приговоров в отношении более чем ста людей, которые подверглись уголовному преследованию за мирный протест, спровоцированный неправомерными действиями власти. Массово подвергаются преследованию те, кто совершал какие-либо донаты в Украину, даже не обязательно в поддержку ВСУ. Переводы родственникам в Украину, на какие-то гуманитарные цели, на помощь беженцам, если государству становится о них известно, однозначно трактуются как акт госизмены.
Статья об оправдании терроризма и призывах к терроризму стала самым массовым инструментом для подавления свободы высказываний
Люди, которые либо реально изъявляют намерение присоединиться к ВСУ, либо поддаются на провокации и каким-то образом демонстрируют в коммуникации с подставными представителями Легиона Свобода России или РДК, на самом деле сотрудниками ФСБ, симпатию к этим организациям, тоже зачастую подвергаются обвинениям в государственной измене. Статья об оправдании терроризма и призывах к терроризму (ст.205.2) стала самым массовым инструментом для подавления свободы высказываний. Она вышла на первое место и оставила позади совокупное использование двух статей, используемых для военной цензуры – дискредитацию армии и распространение заведомо ложных сведений об армии.
Преследования по ним продолжаются, но статья 205.2, которая предусматривает наказание за оправдание терроризма, сейчас интерпретируется очень широко. Самые разные люди подвергаются преследованиям за то, что в социальных сетях высказывают своё мнение о ВСУ, показывают негативное отношение к российской власти, к участникам войны с российской стороны и Владимиру Путину. Достаточно публично написать: "Путин, гори в аду", пусть это и прочитало два человека, но если среди этих двух человек оказался сотрудник правоохранительных органов, это становится основанием для обвинения в призывах к совершению насильственных действий в отношении государственного деятеля и подпадает под статью о призывах к терроризму. Люди по таким обвинениям получают реальные сроки.
– Ожидаете ли вы изменения стратегии государства, появления в ближайшее время каких-то новых групп риска, более массовые преследования или, напротив, можно надеяться на то, что давление уменьшится?
– Ожидания снижения репрессий нет. Никаких оснований для таких ожиданий не существует. С одной стороны, репрессии являются способом контроля со стороны власти за обществом. Чем меньше у власти возможностей иного контроля – пропагандой, деньгами, – тем большую роль играют силовые факторы запугивания общества. И в этом смысле репрессии будут только возрастать. Мы видим и по Баймаку, где произошел очень локальный всплеск репрессий, и по ситуации на оккупированных территориях Украины, где масштабы репрессий существенные выше, чем в России, что власть в этом смысле реактивна - там, где она сталкивается с вызовом, там она и усиливает масштабы репрессий.
Репрессии будут только возрастать, у власти просто нет других инструментов
Поскольку война идёт уже почти четыре года, экономическая ситуация в стране ухудшается и нет оснований ожидать роста поддержки власти, на снижение такой поддержки она будет реагировать повышением репрессии. У неё просто нет других инструментов. Кроме того, эта репрессивная машина, не имеющая никаких каналов обратной связи, имеет тенденцию к такому медленному инерционному ускорению, если речь не идёт о специальной политической воле. Но поскольку исполнители соревнуются в том, кто проявит себя лучше, кто продемонстрирует лучшие результаты, то неизбежно даже без специальных усилий, масштабы репрессии вырастут. Поэтому, пока у власти этот режим, позитивного прогноза на обозримое будущее ожидать не приходится, – полагает правозащитник Сергей Давидис.
